Иисус Христос суперзвезда статья часть вторая

Но, видимо, это совершенно не смущает создателей спектакля (режиссер-постановщик В. Подгородинский, музыкальный руководитель А. Федченко. Даже ленкомовский спектакль сегодня воспринимался бы без тех восторгов. Хотя он на несколько голов выше опуса Рок-оперы, который, кстати, идет всего полтора часа, ровно столько нужно времени для прохождение alias настольная игра купить которую можно у нас. Захаровский был длиннее, полнокровнее. У Марка Захарова на сцене играл живой рок-ансамбль Криса Кельми, здесь же актеры поют под оглушительную фанеру", так что у многих наших слишком вежливых зрителей к концу просто разболелись головы. В ленкомовском спектакле сложнейшие партии исполняли драматические актеры, но делали они это, как ни странно, лучше, чем в этом спектакле профессиональные певцы. Исполнители здесь часто форсировали звук, а пение переходило почти в крик или визг.

И дело не в том, что певцы неталантливы, а в том, что всей постановке, по режиссерскому замыслу, присуща истеричность и мрачность, опять же в отличие от бесшабашной и задорной захаровской версии. Все здесь какое-то зловещее, все черно, нет света. Авторы спектакля насытили действие якобы православными мотивами. Хоры в русских костюмах, актеры, одетые как бы в монашеские одеяния, по ходу действия то и дело поют православные молитвы, крестятся. Но это не молитва, а злая пародия на нее. Актеры прыгают, дергаются, взмахивают руками, поют все быстрее и быстрее, вопят. "Монахи" схватывают Резанова (Александр Трофимов), носят по сцене как распятого на поднятых руках, а потом опускают и "давят" руками.
Мрачная одержимая личность в спектакле и сам главный герой. Резанов здесь отправляется в опасное путешествие не из желания послужить отечеству — из любви к риску и дальним странствиям. "Меня по свету гонит страшный бред", утверждает он. Этот бред — чувственная земная любовь к Богородице, ему везде чудится "тайный взгляд вишневых глаз", который его преследует. Этот бред присутствует, увы, и у самого Вознесенского, который мог написать в своей поэме "Авось!"от имени Богородицы, что она якобы мечтает о земной любви. Но, в отличие от Захарова, для которого было важнее и интереснее другое, именно эти сомнительные бредовые мотивы авторам спектакля наиболее близки.
Они доходят до того, что вводят в спектакль персонаж Казанскую Божью Матерь (Т. Ворончихина), которая время от времени появляется в дыму на заднем плане и начинает в буквальном смысле слова выть очень высоким пронзительным голосом, от которого просто мороз по коже. Тема любви Резанова и Кончитты (Оксана Карташова) в этом спектакле — угар темной страсти и помрачение ума. Резанов раздевает Кончитту до пояса (буквально, без этого, видимо, по мнению авторов, ну никак нельзя), она же тоскует, плачет. Все это мало похоже на чистую любовь, Резанов сразу же после имитируемого на сцене любовного акта начинает каяться. А умирая, герой обвиняет во всех своих бедах Бога и отвергает его: "Как небо на мои дела плевало, так я плевал на милости твои!